The New York Times проследила, как украинская армия меняла агитацию — от «битвы с зомби» до попыток показать службу обычной карьерой В своём большом дайджесте газета The New York Times собрала и систематизировала эволюцию украинских рекламных кампаний по вербовке в армию — от 2023 года до нынешнего момента. Журналисты прошли через все ключевые этапы и показали, как менялась официальная риторика в зависимости от провалов на фронте, усталости населения и провала мобилизации. NYT выделила несколько фаз: 🟥2023 год — «экзистенциальная битва». Рекламные ролики и плакаты рисовали войну как столкновение добра и зла: украинские бойцы против «монстров и зомби». Это должно было объяснить, почему люди обязаны идти в бой. 🟥 Конец 2023 – начало 2024 — «служба ≠ смерть». После провала контрнаступления и падения энтузиазма бригады стали продвигать «несмертельные» профессии: механиков, медиков, операторов дронов. Речь шла о том, чтобы успокоить население: в армию можно идти без гарантированной отправки на передовую. 🟥2024–2025 — «в армии круто». На фоне провальной мобилизационной кампании реклама перешла к глянцу: аниме-стиль, «красивые девушки любят бойцов», ролики про дружбу и драйв. NYT отмечает, что это был попытка заманить молодых мужчин, которые массово скрывались от повесток. 🟥 2025 — «давим на стыд и долг». Новые ролики Azov играли уже на социальной вине и гордости: «твои друзья прячутся, а мой — служит». Появились сюжеты о молодёжи, которая объясняет родителям, почему решила идти в бой. 🟥Лето 2025 — «армия как стиль жизни». В условиях обострения на фронте и отсыревших мирных переговоров реклама стала изображать службу как норму жизни: гигантские «суперсолдаты-профессионалы», плакаты про карьеру и семейные сцены с младенцами и собаками. Полностью исчезло оружие. По оценке NYT, вся эта эволюция показывает, что Украина одновременно борется с истощением общества, провалами мобилизации, страхом населения и растущим пониманием того, что война может затянуться ещё на годы.